Теория искусственного безумия
Она появилась в научной среде еще до того, как ученые узнали о существовании психоделиков. Французский психиатр Жак Жозеф Моро де Тур считал, что есть только один действенный способ изучить психические заболевания — пережить их самому. «Чтобы постичь бред сумасшедшего, — писал он, — необходимо самому бредить, но осознавая свое безумие и не теряя способности оценивать изменения, что происходят в мозгу». Чтобы вызвать такое состояние, Моро использовал гашиш. Сначала он определил необходимую дозу на себе, а в 1844 году основал литературно-художественный «Клуб гашишистов», где проводил опыты на добровольцах из числа парижской богемы.
Спустя несколько десятилетий концепцию искусственного безумия подхватил немецкий психиатр Эмиль Крепелин. Он и его ученики экспериментировали с разными субстанциями: от чая и алкоголя до трионаля (снотворного и обезболивающего препарата) и морфия. А с 1897 года (когда немецкий химик Артур Хеффтер выделил действующее вещество кактуса пейот) — еще и с мескалином. Они сразу поняли, что из перечисленного именно мескалиновый трип сильнее всего напоминает безумие. И долго верили, что причина психических болезней — в том, что организм пациента производит токсин, действие которого схоже с мескалином.
Эта гипотеза настолько овладела научным сообществом, что в 1955 году целый класс таких веществ назвали психотомиметиками (то есть имитирующими психоз). Спустя несколько лет автор этого термина Хамфри Осмонд сам признал его неточным. Опыты Осмонда показали, что мескалин и диметилтриптамин облегчают симптомы психических расстройств. Он не смог объяснить, как одно и то же вещество может и лечить такие болезни, и вызывать эффекты, схожие с их симптомами. С тех пор ученые используют другой термин, тоже предложенный Осмондом, — психоделики (то есть проявляющие сознание).
Теория фильтрации
Идея, что объективная реальность — не то, чем кажется, посещала многие умы. Предтечами теории фильтрации были психиатр Эмиль Крепелин, психолог и философ Уильям Джеймс, поэт и спиритуалист Фредерик Майерс, философы Анри Бергсон и Чарли Брод. Но окончательно сформировали ее уже упомянутый Хамфри Осмонд и писатель Олдос Хаксли. Они предположили, что в мозгу существует некий «церебральный редукционный клапан». Он пропускает в сознание лишь малую часть информации о мире — только то, что биологически полезно. Иными словами, важно для выживания вида. Психоделики на время отключают этот фильтр — и человек обретает возможность ощущать мир таким, каким он является на самом деле.
Хаксли предполагал, что «церебральный редукционный клапан» формируется в процессе взросления. Именно поэтому дети более ярко воспринимают мир, считают, что он полон чудес, «витают в облаках» и иначе воспринимают течение времени. Когда фильтр сформирован, наше восприятие ограничено «миром, который создан повседневными биологически полезными и социально обусловленными мыслями и чувствами». По Хаксли, если церебральный (то есть мозговой) клапан слишком активен, жизнь кажется скучной, а мир — серым, что неизбежно ведет к неврозу. Если же клапан постоянно открыт сильнее, чем нужно, то это чревато когнитивными нарушениями, нестабильностью восприятия и развитием ментальных недугов.
Осмонд и Хаксли не сошлись только в одном. Психиатр считал, что «церебральный редукционный клапан» фильтрует некие конструкции в сознании, сквозь призму которых мир начинает казаться иным. Такая версия проще согласовывается с материалистической наукой. Писатель же склонялся к тому, что мескалин и другие психоделики позволяют ощутить истинную реальность — ту, где «пространство лишено господства», а «разум воспринимает все в понятиях интенсивности существования».
Психоаналитическая теория
Отца психоанализа Зигмунда Фрейда, похоже, не слишком интересовал феномен психоделиков. А вот его последователи Станислав Гроф, Джеральд Кли и Рональд Сандисон сумели объяснить их воздействие сквозь призму первичного и вторичного процессов. По Фрейду, первичный процесс — это бессознательное, где происходит свободный, беспорядочный обмен «нейронной энергией» и царят символизм, неопределенность и импульсивность. Вторичный процесс — это рациональное мышление, и обмен «нейронной энергией» здесь строго упорядочен. Его осуществляет эго, которое одновременно сдерживает первичный процесс, ограничивая распространение возбуждения между разными функциональными областями мозга.
Эго опирается на сенсорное восприятие. Психоделики существенно искажают его, вызывая растворение границ или даже смерть эго. Соматические барьеры больше не сдерживают первичный процесс — и он заполняет сознание. Все это приводит к потере обычных самоограничений и усиленной активности областей мозга, ответственных за воображение. Устранение барьеров эго существенно расширяет возможности психоаналитика, и именно поэтому психоделическая терапия середины прошлого века опиралась в основном на методы психоанализа.
Вместо заключения
Все эти теории так или иначе сводятся к тому, что психоделики устраняют некие барьеры. Единства нет в вопросе, что скрывается за ними: дебри нашего собственного разума или настоящий мир. Что на самом деле галлюцинация: психоделический трип или «обычное» восприятие действительности? Думаю, истина где-то посередине. К тому же нужно ли всегда докапываться до сути? Просветление — великий дар. Возможно, стоит благодарно принимать его плоды, а не зацикливаться на том, что, как да почему?